Рассмешить богов - Страница 59

Итоги дня не были утешительными. Приказ «не позорить партию» не выполнен, поскольку партию товарищ опозорил, как только мог. Во-первых, набитие лица мэтру Варгису не ускользнуло от внимания господина Флавиуса. Даже если никаких дисциплинарных мер за такие проступки не предусмотрено, репутация товарища Кантора как скандалиста и антиобщественного типа в очередной раз подтвердилась. Теперь не только соратники, а и все соседние королевства будут знать, что сей товарищ – агрессивный и невоспитанный псих без малейших признаков чувства юмора. Одно утешение – у потерпевшего с чувством юмора тоже явные проблемы.

Во-вторых, недисциплинированный боец Кантор самым хамским образом разукрасил лицо любимому вождю и идеологу, и это вместо сочувствия, когда у бедняги такая трагедия в личной жизни… Сам-то он с Ольгой, похоже, помирился, во всяком случае, она на него не дуется и даже чувствует себя виноватой. А бедный Пассионарио теперь сидит и рыдает – любимая девушка оплеухой наградила, Камилла алименты требует за семь лет, король, наверное, нотацию прочел об арифметике, так еще и собственный телохранитель морду набил. Голос поиздевался над результатами поединка, напомнив, что сам Кантор тоже получил достаточно, и кто кому чего набил – еще вопрос. Кантор послал его подальше и продолжил подсчет убытков.

В-третьих, из-за их с товарищем принцем позорной драки случилась пропажа короля. Тут вообще комментарии излишни, что бы ни думал по этому поводу внутренний голос.

В-четвертых… ох, в-четвертых! Вот это уж было форменное позорище, верно сказал Кира – недостойная мужчины истерика… Деградация явная – разучился сдерживать свои эмоции, даже Ольге понятно, о чем он думает… а теперь вот и вовсе потерял всякое самообладание. И мало того, дав волю чувствам, кричал на весь дворец такое, что любой сообразительный человек теперь может из его воплей сделать соответствующие выводы. Вот будет весело, если его разоблачат публично… Проклятье, ну кто его за язык тянул про эти ворота кричать? Ведь преподобный Чен был рядом, а он хин и прекрасно знает традиции своей родины, у него не возникнет недоумения – при чем тут ворота. Напротив, он наверняка тут же догадался, что буйный пациент не на пустом месте устроил истерику, что есть на то причина, и кроется она в прошлом, и скорей всего этому пациенту уже приходилось снимать с ворот жертву своей пылкой страсти… Только бы он не стал копать дальше, о небо, только бы преподобный Чен оставил свои соображения при себе… Ведь история-то известная, целый цикл баллад ей посвящен…

Лечиться тебе надо, товарищ Кантор, советовал же король травки успокоительные попить, с мистиком проконсультироваться, отдохнуть как следует, благо работа не особо сложная и свободного времени для отдыха достаточно.

«А в-пятых, в пятых, – коварно напомнил внутренний голос, – ты не отвлекайся, не переходи на заботы о своем несчастном здоровье, продолжай думать над своим недостойным поведением».

«Отстань! – огрызнулся Кантор. – Я не желаю это обсуждать с тобой! И вообще, это в-шестых, а в-пятых, я королеве нахамил… Извинюсь завтра».

«Пусть в-шестых, но все равно ты вел себя как идиот».

«Да? А я полагал, как свинья…» – вяло отмахнулся Кантор.

«Да нет, именно как идиот. Ольга, между прочим, обращалась не лично к тебе, а ко всем. И поскольку затеял это распитие пива Толик, то к нему в первую очередь и относились все Ольгины высказывания. А тебя дернул какой-то демон выступить! Ты хоть понимаешь, что ты натворил и какие могут быть последствия?»

«Перестань, мы же помирились. С ней легко мириться – достаточно быть просто милым и ласковым, и она с радостью ответит тем же, не вспоминая прошлые обиды. Я знаю множество дам, которые в такой ситуации встают в позу и гордо воротят нос, требуя, чтобы за ними несколько дней ходили и с униженным видом просили прощения, осыпая объект незаслуженного оскорбления дорогими подарками…»

«Вы помирились! – вознегодовал внутренний голос. – Как был идиотом, так и остался! Так ничего и не понял! Ты хоть помнишь, как тогда на нее посмотрел? Что ты при этом говорил, это дело десятое, но как посмотрел, помнишь? Забыл, пьянь придворная?»

Кантор действительно не очень помнил… вернее, не придал значения. А ведь противный голос был прав. Не следовало так смотреть на Ольгу, никогда, как бы ни был сердит! Взгляд – это худшее, чем можно человека обидеть. За слова можно извиниться, поступки можно объяснить или исправить, а взгляд – это такое неосязаемое, неуловимое нечто, которое и объяснять бесполезно. Он сделал свое черное дело, мелькнул – и пропал, а чувство осталось. И даже не всегда можно потом вспомнить, отчего это чувство возникло. Ай, как плохо… Хуже и быть не может. Ведь Ольга действительно испугалась, пусть даже она мужественно поборола этот страх за несколько секунд, но все же не стоит надеяться, что забыла. Напротив, наверняка в тот же миг вспомнила все, от чего до сих пор предпочитала отмахиваться, словно проблемы и не существует. Нет, конечно же она не подумала, что ее сейчас убьют, но осознала, что в случае открытого конфликта ей нечего противопоставить своему замечательному кавалеру. И это ужасно. Если она с этого дня станет его бояться, то их отношениям конец. Хотя… ну посмотри же ты правде в глаза, не отворачивайся от неизбежного, ведь это все равно случится. Как бы ни верещал внутренний голос, как бы ни подбивал на всяческие глупости, у этих отношений нет будущего. Кто там набрался наглости возражать, твое какое дело, ты голос, и не более. Как ты себе это представляешь? Товарищ Кантор – примерный семьянин и честный труженик… звучит! Может, мне еще и дом купить, сад апельсиновый посадить, цветочки на клумбах высеять?.. А вот это видел? Вы что, с Амарго сговорились?