Рассмешить богов - Страница 45

– Абсолютно легально, – засмеялся агент. – Ты ж видишь, я рыжий.

– И что?

– Я единственный рыжий на Каппе. Уж не знаю, то ли они там все вымерли и никто не помнит, что они вообще были, или их и до Падения не было. Меня проверили, обнаружили, что рыжесть у меня наследственная, а во всем остальном я нормальный, и выдали документ, где значится, что я мутант первой степени. Все законно. Я могу жить на окраине города с наружной стороны стены и не имею права размножаться. А начни я стирать свои шмотки каждый день, мигом заподозрят, что я завел себе бабу и незаконно размножаюсь.

Региональный координатор в душе согласился, что такого беспредела нет даже в Мистралии, и порадовался, что с него самого никто не догадался в свое время взять подписку о неразмножении, после чего перешел к делу:

– Я вот что хотел спросить. Помнишь монету, которую ты привез с Каппы и подарил Рессу?

– Не припоминаю… – начал Витька, но Дэн тут же на него наехал:

– Не ленись, напряги память, это важно!

– Да вы что, припухли? – возмутился друг детства. – Я вам каждую проходящую через мою кассу монету должен помнить?

– Вот эта, – продолжал настаивать Дэн, предъявляя упомянутый образец каппийской валюты. – Ты сказал, что тебе ее кто-то дал… кто-то странный.

– Убей не помню… Помню только, Ресс пощупал и сказал, что в ней присутствует нехорошая аура от прежнего владельца.

– И все? Больше ничего о прежнем владельце?

– Ничегошеньки. Я хотел выкинуть, а Ресс сказал, что лучше он спрячет, вдруг кто-то несведущий найдет и беду на себя накличет. И больше мы об этой монетке не вспоминали. А на кой оно вам понадобилось, лет пять уже с тех пор прошло. Раньше спросить не могли?

– У тебя есть какие-нибудь гипотезы о ее происхождении? – без особой надежды поинтересовался Макс и, разумеется, никаких гипотез не услышал. Зато услышал, что они с Дэном точно-таки припухли, как и вся их ненормальная семейка, раз думают, будто простой смертный по одному виду несчастной монетки, которых на Каппе пруд пруди, что-то им об этой самой конкретной монетке может рассказать. Разумеется, Макс не смолчал и ехидно заметил, что лично знает одного господина, который без всякой магии способен высказывать гипотезы и делать выводы, хотя от агента Кангрема отличается только коэффициентом интеллекта.

– Брек! – весело закричал Дэн, тут же подхватываясь с места. – На этом ругню закончим и пьем чай. Да, Витек, чай, не смотри на меня так. Хочешь спиться – твое дело, но без моего участия. Мало тебе вчерашнего бардака у Гаврюши? Совесть бы имел, алкаш несчастный, мой бестолковый тесть и без твоего дурного влияния не особо следит за здоровьем…

– Да понимаешь… – Витька сокрушенно взъерошил огромной пятерней свои огненные кудри. – Я, собственно, и не собирался… Один мужик из католической миссии меня попросил познакомить, он еще в молодости фанател от «Вредных ископаемых»… А он такая пьянь, этот Жан, даром что священник… Вот и получилось… Я на работе, чтоб ты знал, вообще не пью. То, что они там на Каппе из своих радиоактивных опилок гонят, пить невозможно, печень отваливается. А дома всем почему-то кажется, будто я спиваюсь, потому что только дома и пью.

– Могу предложить два варианта, – тут же сообразил Макс. – Сбегать за бутылкой или же создать для тебя полную иллюзию опьянения. Второе безвреднее.

– Да нет, спасибо, мне на работу, – вздохнул Витька, мгновенно забыв о недавнем обмене шпильками. – Я просто так сказал. Чай пойдет.

– И стоило выпендриваться, – пожал плечами Дэн, расставляя перед гостями чашки. – Кстати, Макс, раз уж речь зашла о здоровье… Поговори с дядей Байли, если сможешь.

– На предмет чего?

– На предмет его здоровья, чего ж еще. Совсем твой старик из ума выжил, меня уже не слушает.

– Ну это еще не признак безумия, – чуть усмехнулся Макс.

– Ничего смешного, тебе реально светит остаться сиротой в ближайшие месяцы, если твой озабоченный папенька не прекратит шляться по девкам. Я тебе как врач говорю, попытайся его вразумить. Он рад без памяти, что у него до сих пор стоит, и не может понять, что кроме этого самого у людей бывает еще голова и весь прочий организм. Ты бы видел скан его мозгов! Сосуды как сопли, а он трахается…

– Хорошо, поговорю, – неохотно согласился региональный координатор и сосредоточенно уставился в свою чашку. Как же, послушает папа хоть кого-нибудь… Если уж Дэна не слушает, а Дэн все-таки врач… бесполезно и пробовать. Угробит себя дорогой папа, но ни за что не согласится отказаться от любимого дела ради каких-то там сосудов.

– Вить, – продолжал между тем кузен, – а может, ты все-таки попробуешь вспомнить? Мы с Максом тебе помогли бы. Память такая штука, что ее можно подправить. А нам действительно позарез надо выяснить, что это за денежка и откуда взялась. От нее у Ресса такие видения покатили, что надо обязательно разобраться, а то вся эта фигня сильно попахивает Апокалипсисом…

– В каком мире? – невесело ухмыльнулся бывший хозяин загадочной монеты.

– Трудно сказать, но Максу кажется, что пострадает в первую очередь Дельта. Да какая, в сущности, разница? Там тоже люди живут. Подумай. Вот ты взял эту монетку из своей кассы. А кто к тебе тогда заходил?

– Да мало ли народу ко мне в лавку заходит? Половина Оазиса у меня отоваривается.

– Нет, – счел своим долгом вмешаться Макс, – если бы это был кто-то незначительный, обычный человек, тогда и монета была бы обычная. Вспомни, не заходил ли к тебе кто-нибудь настолько странный, что ты его невольно запомнил. Это очень важно.